Предлагаем познакомиться ближе с русской критической мыслью 1800–1820-х гг. В подборке представлено несколько знаковых и любопытных статей, а также книги, в которых можно познакомиться с этими и другими работами писателей, мыслителей и ярких фигур отечественной культуры начала 19 века.
I. «Литература о литературе»: зачем с ней знакомиться?
История литературной критики — необычайно увлекательный предмет. Открывая для себя разнообразные отклики на произведения и явления культурной жизни прошлого, наталкиваясь на журнальные реплики современников, вступающих в диалог друг с другом (открыто или завуалированно), мы вдруг совершенно иначе смотрим на произведения, которые в наше время уже маркированы как «классика». Они предстают перед нами куда более «живыми» и острыми сочинениями.
Когда мы прикасаемся к критике, то ощущаем дыхание произведений во времени, раскрываем для себя уникальный контекст, в котором они создавались, находили дорогу к читателю и своё место в поле литературы. Когда мы обращаемся к критике, то тексты из неприкосновенного футляра с надписью «Одобрено: Классика» вместе с нами переносятся в подвижное переменчивое пространство исторического и литературного процессов. Где о них размышляют, спорят, дискутируют, высказываются их современники — увлечённые люди, дети своей эпохи, разнохарактерные и яркие личности.
II. Русская литературная критика первой четверти 19 столетия. Тексты:
Сюжет 1. Критика и литература:
накопившиеся вопросы и возможные ответы
Александр Бестужев (Марлинский). Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 года
Полярная звезда. 1825 год
«…у нас есть критика и нет литературы; мы пресытились, не вкушая, мы в ребячестве стали брюзгливыми стариками! Постараемся разгадать причины столь странного явления».
«Теперь спрашивается: полезна или нет периодическая критика?»
«Мы не можем похвалиться этим качеством: наша критика недалеко ушла в основательности и приличии. Она ударилась в сатиру, в частности и более в забаву, чем в пользу».
«Мне могут возразить, что это делается не для наставления неисправимых, а для предупреждения молодых писателей. Но, скажите мне, кто ставит охранный маяк в луже? Кто будет читать глупости для того, что не писать их?»
Помимо пристального взгляда на ситуацию в литературной критике и самой русской литературе, которая страдает, по мнению Александра Николаевича, оттого, что ещё слишком подражательна и имеет иноземные корни (пока в России нет своей музы, мы, конечно, очень много подражаем, а это — не только опыт, но немалая преграда на пути развития собственной литературы), в этой статье автор успевает обозреть и несомненные вершины словесности, появившиеся в 1824–1825 годы.
Здесь и сочинения Карамзина и Жуковского, Гнедича и Рылеева, и Шаховского, здесь упоминается и пленительная своенравная, «как красавица Юга», поэма Пушкина «Бахчисарайский фонтан», и первая глава «Евгения Онегина», и «Цыганы». Поистине, конец первой четверти 19 столетия был щедрым на литературные события. Многие тексты, упомянутые в этой статье, — знаковые по сей день.
Кстати говоря! Мысли, озвученные Бестужевым касательно ситуации с подражаниями в русской литературе, пересекаются с идеями, высказанными в статье Николая Карамзина «Отчего в России мало авторских талантов?», опубликованной в Вестнике Европы на несколько десятилетий ранее, в 1802 году: «Счастлив, кто, слушая сирен, перенимает их волшебные мелодии, но может удалиться, когда захочет!»
Василий Жуковский. О критике (письмо к издателям «Вестника Европы»). Два разговора о критике.
Вестник Европы. 1809 год
За 15 лет до выхода статьи Бестужева (Марлинского) в названных сочинениях, вышедших практически в одно время и представленных в форме диалогов различных собеседников, поэт, переводчик, педагог Василий Андреевич Жуковский также рассуждал том, какова должна быть настоящая критика и какими качествами должен обладать стоящий критик.
Сюжет 2. Людмила или Ольга? — Вот в чём вопрос!
Николай Гнедич. О вольном переводе Бюргеровой баллады «Ленора»
Сын Отечества. 1816 год
«Как! и после “Людмилы” эта балладная кокетка хочет ещё нравиться под новым именем? и является вдруг в обеих столицах? и верно в новом наряде, с новыми прелестями?»
«Не смею решительно предполагать, какие побуждения заставили после “Людмилы” переводить “Ленору”, но кажется, что если б Людмила не приобрела так много справедливых похвал, то “Ленора” едва ли бы явилась под именем “Ольги”, и потому-то нам сдаётся, что этот новый перевод не есть в полном смысле вольный. Охота бывает пуще неволи. Но оставим это».
В 1808 году Василий Жуковский публикует в журнале «Вестник Европы» вольный перевод баллады «Ленора» Готфрида Бюргера. Он и сегодня известен русскому читателю со школьной скамьи — это баллада «Людмила». Напечатана она была, кстати говоря, под значимым подзаголовком «Русская баллада». Спустя восемь лет ещё один поэт Павел Катенин печатает свою «версию» бюргеровской «Леноры» — «Ольгу». Баллада Катенина была опубликована на страницах журнала «Сын Отечества». На этой, как бы мы сейчас сказали, «площадке» с критикой этого вольного перевода выступил Николай Гнедич.
Множество замечаний у критика вызвал язык поэта Катенина: выбор лексики, грамматика, логика построения фраз… Все эти спорные места Николай Иванович подробно разбирает в тексте статьи, комментируя для своих читателей. И задаётся ключевым вопросом: «Разве вольность перевода переводчик полагал в том, чтоб заменить смысл бессмыслием?»
Ответ из другого «лагеря» на эти «выпады» не заставил себя долго ждать. И вот на страницах «Сына Отечества» появляется статья Александра Грибоедова…
Александр Грибоедов. О разборе вольного перевода Бюргеровой баллады «Ленора»
Сын Отечества. 1816 год
Открывает свою статью Александр Сергеевич весьма красноречивым эпиграфом: «Iniquitas partis adversaejustum bellum ingerit». Что в переводе значит: «Несправедливость противной стороны вызывает справедливую войну».
Грибоедов выступает здесь в защиту катенинского стремления к простоте поэтического слога, предметной конкретности, правдоподобию речевых особенностей в противовес тонкой завуалированности и тяготению к перифразам, описательному стилю, а не прямому «называнию» вещей своими именами. В этом смысле «Ольга» полемизировала с «Людмилой» Жуковского. И эта полемика казалась столь грубой и неуместной Гнедичу.
Чтобы оценить тональность выступления Грибоедова, приведём фрагмент начала его ответной реплики Гнедичу:
«Г-ну рецензенту не понравилась “Ольга”: это ещё не беда, но он находит в ней беспрестанные ошибки против грамматики и логики, — это очень важно, если только справедливо; сомневаюсь, подлинно ли оно так; дерзость меня увлекает ещё далее: посмотрю, каков логик и грамотей сам сочинитель рецензии!»
Сюжет 3. Поэзия. Тенденции. Мечты
Вильгельм Кюхельбекер. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие
Мнемозина. 1824 год
А что происходит с русской поэзией к середине 1820-х годов? Вильгельм Карлович Кюхельбекер останавливает своё внимание на вытесняемых жанрах и тех, что набирают силу.
«Элегия и послания у нас вытеснили оду. Рассмотрим качества сих трёх родов и постараемся определить степень их поэтического достоинства.
Сила, свобода, вдохновение — необходимые три условия всякой поэзии».
На первое место Кюхельбекер ставит оду. «В оде поэт бескорыстен».
«В элегии <...> стихотворец говорит об самом себе, об своих скорбях и наслаждениях». Элегия занимательна только тогда, когда может, как нищий, вымолить участие, на минуту привести в забвение, отвлечь.
«Послание у нас — или та же элегия, только в самом невыгодном для ней облачении, или сатирическая замашка, <...> или просто письмо в стихах. Трудно не скучать, когда Иван и Сидор напевают нам о своих несчастиях; ещё труднее не заснуть, перечитывая, как они иногда в трёхстах трёхстопных стихах друг другу рассказывают, что — слава богу! — здоровы и страх как жалеют, что так давно не видались!»
Далее Кюхельбекер, как и многие другие его коллеги по перу той поры, поднимает вопрос о подражательности русской литературы. Надежды на самобытное будущее русской поэзии он связывает с талантом Александра Сергеевича Пушкина. «Станем надеяться, что наконец наши писатели, из коих особенно некоторые молодые одарены прямым талантом, сбросят с себя поносные цепи немецкие и захотят быть русскими. Здесь особенно имею в виду А. Пушкина, которого три поэмы, особенно первая, подают великие надежды».
Константин Батюшков. Нечто о поэте и поэзии
Вестник Европы. 1816 год. Под заглавием «О впечатлениях и жизни поэта»
Константин Николаевич Батюшков в своём эмоциональном эссе вдохновенно рассуждает о тесной связи поэтического творчества и реальной действительности, которой окружён поэт. «Первое правило: <...> живи как пишешь, и пиши как живешь. <...> Иначе все отголоски лиры твоей будут фальшивы». Батюшков пишет о большом влиянии на творчество автора его образа жизни и, конечно, воспитания.
Здесь приведено лишь несколько статей и сюжетов, которые для нас сохранила история русской критики. Хочется надеяться, что читателям будет любопытно познакомиться с полными текстами упомянутых сочинений и с другими литературно-критическими работами начала 19 века, оставшимися за кадром этой подборки. Предлагаем в помощь книги из фонда РГБМ.
III. Где всё это прочитать?
Можно ли найти перечисленные работы под одной обложкой? — Можно!
Вот два издания из фонда РГБМ, где собраны эти знаковые критические статьи:
Русская критика XVIII–XIX веков. Хрестоматия / сост.: Василий Кулешов. — М.: Просвещение, 1978
Критика первой четверти XIX века. — М.: АСТ, 2002. — (Библиотека русской критики)
IV. Понравилось и хочется узнать обо всём подробнее?
Узнать больше полезной, авторитетной и одновременно увлекательной информации о теориях, дискуссиях и спорах вокруг литературы и искусства, о тех людях, кто в них непосредственно участвовал, можно, обратившись к следующим трудам:
Валентин Недзвецкий. Галина Зыкова. Русская литературная критика XVIII–XIX веков. — М.: Аспект Пресс, 2008
История русской литературной критики: учебник для вузов. — М.: Высшая школа, 2002
Как читатель может заметить, в этих университетских пособиях (при всём их академическом наполнении легко и увлекательно подающих материал) представлены самые разные периоды развития литературной критики в нашей стране. А потому рассмотренная в этой подборке первая четверть 19 века ещё глубже откроется читателю. Ведь здесь она вписана в уже широкий временной контекст. Иначе говоря, станет ясно, «откуда ноги растут» и какими путями они последуют далее.
Взглянуть на критику как на увлекательное чтение рекомендует Анна Харитонова
